Юридическая профессия стала одной из первых, кого непосредственно затронули технологии искусственного интеллекта. Неудивительно, огромный объём текстов, анализ норм, подготовка документов, поиск судебной практики, всё это идеально ложится на возможности ИИ, который способен разгрузить специалистов и сократить ту самую рутину, что всегда была “болью” юридической практики и остаётся ею до сих пор, пусть и уже в новых реалиях.
В Узбекистане, как и во многих странах, большинство прорывов связано с IT-индустрией, однако юридический сегмент также быстро адаптируется. Всё больше юристов используют ChatGPT, Claude, Gemini и другие модели для повседневной работы.
В данной статье представлен обзор того, как искусственный интеллект применяется в юридической сфере в Узбекистане, какие возможности он открывает, и с какими практическими трудностями сталкиваются бизнес, специалисты и сама правовая система.
Правовое регулирование искусственного интеллекта в Узбекистан
Узбекистан уверенно движется к построению цифрового государства, а искусственный интеллект (ИИ) стал одним из приоритетных направлений государственной политики, что подтверждается рядом ключевых нормативных актов.
Предварительным способом регулирования стало принятие Указа Президента № ПП-4996 от 17 февраля 2021 года, который впервые обозначил искусственный интеллект не как абстрактную технологию будущего, а как практический инструмент для повышения эффективности государственных услуг. Фактически этим документом государство дало старт системному подходу к применению ИИ в различных ведомствах. Следующим шагом стала утверждённая в 2024 году «Стратегия развития искусственного интеллекта до 2030 года» (№ ПП-358 от 14 октября 2024 года). Она уже не ограничивалась общими намерениями, а предложила полноценную дорожную карту: формирование национальной экосистемы ИИ, развитие исследовательских центров, создание кадровой базы и поэтапное внедрение технологий в ключевых секторах.
Значимым этапом стало принятие Сенатом от 01 ноября 2025 году Закона «Об отношениях, возникающих при использовании искусственного интеллекта». Данный документ закрепляет правовой статус ИИ и ввёл принцип, согласно которому решения, затрагивающие права человека, не могут приниматься алгоритмами без участия специалиста. Закон также установил обязательную маркировку ИИ-контента, от изображений до аудио и видео. По сути, Узбекистан приблизился к европейской модели регулирования, делая акцент на прозрачности, защите прав граждан и предотвращении скрытого применения алгоритмов в социально значимых процессах.
Регулирование искусственного интеллекта сегодня не инновация, а объективная необходимость. Китай, США, Великобритания, Европейский союз и даже государства СНГ уже активно формируют собственные правила работы с алгоритмами. Несмотря на то, что универсального глобального соглашения пока не существует, международное сообщество движется в сторону единых стандартов. Примечательно, что в мае 2024 года Совет Европы принял Рамочную конвенцию об искусственном интеллекте, первый международный документ, задающий общие принципы безопасного применения ИИ на территории ЕС.
Практическое внедрение ИИ в государственном и правовом секторе Узбекистана
Внедрение искусственного интеллекта в Узбекистане постепенно переходит из уровня стратегических документов в плоскость реальных проектов. Государственные органы тестируют алгоритмы в судах, сервисах госуслуг, банковском секторе и правовой инфраструктуре. Это демонстрирует важный тренд, ИИ в стране развивается не только как инструмент бизнеса, но и как механизм повышения качества управления, доступности услуг и скорости внутренних процедур. Ниже приведены ключевые направления, которые уже работают и формируют практическую реальность цифрового Узбекистана.
Цифровой суд
Запуск проекта «Цифровой суд», описанный в августе 2025 года, стал одним из самых заметных шагов государства в сторону применения ИИ в правосудии. Судебная система переходит на модель электронного дела, автоматизированные шаблоны решений, цифровое протоколирование и систему прогнозирования сроков рассмотрения дел. Во многих процессах ИИ уже помогает судейским аппаратам обрабатывать массивы информации быстрее и точнее, снижая рутину. При этом принципы судебного усмотрения сохраняются, государство выбирает осторожную, но реалистичную модель, чтобы избежать рисков автоматического вынесения решений без участия человека.
MUXLISA AI
MUXLISA AI – один из наиболее ярких примеров применения искусственного интеллекта в сфере государственных услуг. Данный виртуальный ассистент отвечает на вопросы граждан, помогает ориентироваться в процедурах, консультирует по документам и упрощает взаимодействие с порталами госуслуг. Инструмент фактически снижает нагрузку на операторов колл-центров и делает коммуникацию с государственными сервисами более доступной. Его внедрение показывает, что государство осознаёт важность автоматизации фронт-офиса и стремится создать единую точку доступа, работающую круглосуточно и без задержек.
Банковский сектор
Частные банки Узбекистана стали первыми крупными игроками, которые начали активно использовать ИИ для клиентского анализа, оценки рисков, антифрода, чат-ботов и скоринга. Однако за последние два года и государственные банки заметно ускорили внедрение технологических решений. ИИ применяется в процессах обработки заявок, автоматизации внутреннего документооборота, управлении операционными рисками, что означает, что применение ИИ перестало быть признаком инновационности, оно стало частью конкурентоспособности банковского сектора в целом.
LexAI
Отдельного внимания заслуживает проект LexAI – ИИ-платформа Центра правовой информации при Министерстве юстиции. Это первый государственный правовой ассистент, встроенный в экосистему Lex.uz базу нормативных актов, которой ежедневно пользуются юристы, бизнес и госорганы. LexAI способен анализировать вопросы пользователей, находить релевантные нормы, формировать ссылки на законы и даже предлагать проекты документов. Внедрение ИИ в такую ключевую систему показывает, что государство рассматривает искусственный интеллект не как вспомогательный инструмент, а как часть будущей архитектуры правовой информации.
Как ИИ меняет юридическую профессию
Практика крупных юридических фирм
Крупнейшие международные юридические фирмы, такие как Baker McKenzie, Allen & Overy, Clifford Chance, Dentons и другие активно интегрируют искусственный интеллект в свои операционные процессы. ИИ используется для подготовки меморандумов, первичного анализа договоров, обработки больших массивов судебной практики и структурирования позиций по делам. Платформы наподобие Harvey, внедрённые в Allen & Overy, показывают, что технология стала рабочим инструментом, а не экспериментом. В целом мировая тенденция однозначна, ИИ снижает объём рутинной работы, повышает скорость сервисов и позволяет юристам концентрироваться на стратегическом консультировании и сложных правовых вопросах.
Как меняется рынок юридических кадров
С появлением генеративных моделей меняются требования к юристам. Владение английским языком и/или другим языком перестало быть критическим навыком. ИИ уверенно переводит контракты, письма и сложные юридические тексты. Теперь большую ценность имеет способность юриста работать с ИИ, презентовать позицию, структурировать аргументы и создавать продукт, который выглядит профессионально и убедительно для клиента. Компании ищут специалистов, которые умеют проверять выводы алгоритмов, работать с данными и создавать высококачественные документы, а не просто «писать текст». Новая реальность меняет логику работы молодого юриста, от механической подготовки документов к роли аналитика и менеджера знаний.
Как меняется поведение клиентов (ИИ повысил планку ожиданий от юристов)
Появление доступных ИИ-платформ сделало клиентов более разборчивыми. Если раньше человеку было сложно оценить качество юридического текста, то теперь многие сами проверяют документы в ИИ, сравнивают формулировки и задают более глубокие вопросы. Клиенты стали ожидать скорости, точности и прозрачности. Появились даже случаи, когда бизнес просит объяснить, чем работа юриста отличается от того, что предлагает ChatGPT, и это заставляет специалистов переносить акцент на стратегию, анализ рисков и нестандартные решения. Уровень доверия теперь строится не на объёме работы, а на умении юриста давать добавленную ценность.
ИИ как внутренний «второй мозг» юридических компаний
В юридической индустрии появилась новая тенденция создавать собственные внутренние ИИ-модели. Некоторые фирмы формируют закрытые корпоративные ИИ-ассистенты, обученные на их базе знаний, шаблонах договоров, позициях по делам, внутренних методологиях. Такие системы превращаются в интеллектуальные архивы, которые помогают юристам работать быстрее и единообразнее. Обучение проходит не только через наставничество, но и через «память» ИИ, в которую встроен опыт всей компании. По сути, юридические фирмы начинают создавать собственную уникальную «цифровую экспертизу», которую невозможно скопировать извне.
Ограничения и сложности применения ИИ в юридической деятельности
Несмотря на очевидный прогресс, использование искусственного интеллекта в юридической сфере сталкивается с рядом принципиальных ограничений. (I) Главная проблема заключается в том, что ИИ обучается на статистических закономерностях, а не на юридической логике. Он может уверенно генерировать текст, но не способен оценивать юридическую силу аргументов, процессуальные последствия или риски, связанные с конкретной ситуацией. В результате любая рекомендация, созданная алгоритмом, требует профессиональной проверки, иначе повышается риск ошибок, которые юрист не может допустить ни в меморандуме, ни в судебной позиции, ни в договоре.
(II) Отдельной проблемой остаётся невозможность для ИИ полноценно интерпретировать нормы права в контексте фактов, судебной практики и локального законодательства. Юридическая оценка всегда предполагает нюансы, иногда один абзац закона меняет смысл в зависимости от типа спора, судебной инстанции, отрасли или сложившейся позиции регулятора. ИИ пока не способен учитывать эти «тонкие настройки», из-за чего его выводы могут звучать убедительно, но быть неверными. Именно поэтому мировая практика требует от юристов не только использования ИИ, но и умения критически анализировать результат.
(III) Серьёзное ограничение связано и с профессиональными стандартами. Некоторые виды услуг, включая юридическую экспертизу, консультирование по сложным правовым вопросам, определение правовой позиции и оценку рисков, относятся к лицензируемой деятельности, что означает, что выполнять их может только квалифицированный специалист, несущий ответственность за результат. По этой причине, например OpenAI прямо запрещает использовать ChatGPT как источник профессиональных юридических рекомендаций без участия юриста. В политике использования указано, что модель не может выступать в роли адвоката или юридического консультанта, а её ответы не являются юридическим советом.
(IV) Ещё одна группа рисков касается конфиденциальности и защиты данных. Юридическая работа предполагает обработку коммерческой тайны, персональных данных, финансовой информации, стратегических документов. Использование открытых ИИ-платформ без должных мер защиты может привести к утечкам или несанкционированной передаче данных. Многие международные фирмы переходят на закрытые корпоративные модели именно потому, что не могут рисковать доверием клиентов. В Узбекистане, где регулирование персональных данных постепенно ужесточается, данная проблема приобретает особую актуальность.
(V) Наконец, остаётся вопрос допустимости выводов ИИ в процессуальной сфере. Суд не принимает решения на основе алгоритмических предположений, а экспертное заключение, сформированное с участием ИИ, должно подтверждаться квалифицированным специалистом. В противном случае его нельзя считать надлежащим доказательством. ИИ ускоряет обработку информации, но юридическая сила результата по-прежнему зависит от человека.
Что дальше ожидать?
Искусственный интеллект уже перестал быть экспериментальной технологией и стал частью юридической реальности, как в мире, так и в Узбекистане. Государство формирует стратегию, принимает законы, запускает цифровые суды и правовые ИИ-платформы. Юридические фирмы перенастраивают внутренние процессы, осваивают новые инструменты и меняют требования к компетенциям специалистов. Бизнес, в свою очередь, становится более требовательным, ожидая от юристов скорости, точности и высокого уровня аналитики.
В ближайшие годы ИИ продолжит углубляться в юридическую работу, но в качестве вспомогательного механизма, а не замены профессионального суждения. Юридический рынок будет всё больше разделяться на тех, кто умеет правильно использовать ИИ, и тех, кто остаётся в старой модели. Уже сейчас становится очевидно, что ценность юриста определяется не объёмом рутинной работы, а способностью формулировать позицию, принимать решения, обеспечивать стратегию и отвечать за результат (то, что не может взять на себя алгоритм).
Главный прогноз прост: ИИ не отменит юристов, он изменит их роль.